Сиротка. Дыхание ветра - Страница 138

138

— Когда ты назвала меня Лолоттой, я как бы вернулась в детство, когда мне было восемь лет, — заметила девушка. — Один раз можно, мне даже было приятно. Я была так счастлива рядом с вами! Чем взрослее становишься, тем сильнее страдаешь.

Высказавшись, Шарлотта с упреком посмотрела на Симона, который оживленно разговаривал с Тошаном.

Дебьен, берег озера Сен-Жан, в тот же вечер

Поль Трамбле положил свои длинные мускулистые ноги на стол и потянулся, зевая. Он притворялся спокойным и уверенным, но в душе у него назревала паника.

— Что-то ты нынче утром не так бахвалишься! — заявила Альбертина, тридцатилетняя вдовушка, бывшая его любовницей. — И с чего тебе взбрело в голову похищать этого мальца? Предупреждаю тебя, мне неприятности ни к чему. Я уже и так хлебнула горя, неделями дожидаясь тебя…

Он с раздражением посмотрел на нее. Альбертина была довольно хорошенькой, с коротко стриженными рыжими кудряшками. Невысокая, пухленькая, живая, она надеялась поскорее вновь выйти замуж. Поль, будучи на пять лет ее старше, манипулировал ею, как и наивной Бетти. Он с утра явился на порог и потребовал, чтобы Альбертина беспрекословно выполняла все его распоряжения. Он не выключил мотор своего грузовичка, будто собирался вот-вот отбыть.

— Альбертина, ты мне нужна. Спрячь ребенка до понедельника. Я тебе объясню.

Дальнейшее заняло всего минуту. Молодая женщина, подойдя к машине, вытащила из кабины мальчика. Лица его было не разглядеть, на брови был надвинут капюшон, а подбородок скрывал шарф. По совету любовника Альбертина поместила мальчишку в нежилую комнатку, где стояла узкая металлическая кровать. Она недоуменно смотрела, как Трамбле связывает его по рукам и ногам веревкой.

Прошло несколько часов. Большую часть дня парочка провела в препирательствах. Мало-помалу Полю удалось убедить Альбертину. Она теперь была готова смириться с ситуацией, но все же не преминула укорить его.

— Когда я с тобой слюбилась, то думала, что ты порядочный и серьезный! — заявила она. — Теперь я увязла в твоих планах. Да и мальца мне очень жаль! Он провонял и все время плачет. Надо хотя бы переодеть его.

— Помолчи, Альбертина! — оборвал ее Поль. — Уши вянут от твоего бреда! Видишь, я не в настроении? Мой отец и этот ублюдок Закария струхнули, что угодят за решетку. Они считают, что отомстили за себя, когда прикончили дряхлого пса и подожгли хижину. Тем хуже для них, хоть не понадобится делить добычу. Мы отлично заживем, когда окажемся в Соединенных Штатах. Так на что ты жалуешься?

Молодая женщина пожала плечами, продолжая помешивать томящееся на плите рагу. Поль Трамбле каждый раз не скупился на обещания, но она уже сомневалась, что он их сдержит. Альбертина двенадцать лет проработала секретарем на целлюлозно-бумажной фабрике «Сен-Реймон» и охотно покинула бы эти края. Ее семья приехала из Акадии, чтобы работать в Дебьене, поселке, расположенном у озера Сен-Жан, возле реки Метабетчуан.

— Мне бы хотелось жить в Калифорнии, — мечтательно протянула она. — Я бы больше не мерзла. К тому же там можно встретить кинозвезд. Кларк Гейбл, самый красивый мужчина в мире! Ты на него малость похож… Я тебе льщу!

Любовник не отвечал. Она пристально посмотрела на него. Трамбле курил, прикрыв глаза. Его изрядно портил насмешливый оскал. Поль с его иссиня-черными волосами, бледной кожей и пронзительным взглядом, добивался успеха у женщин, прежде всего благодаря бархатному тембру голоса, в котором сквозила чувственность. Он злоупотреблял присущим ему обаянием.

— Мы отправимся в Калифорнию, если сделаешь по-моему, — помолчав, ворчливо ответил он. — Завтра я позвоню Шарденам и укажу им, куда положить деньги. Риска никакого. Когда похищаешь ребенка, родители скорее дадут разрезать себя на куски, но не станут предупреждать полицию.

До Луи из соседней комнаты доносились невнятные отголоски разговора. После новой поездки в фургоне на протяжении дня у него все поднималась температура. За ночь, проведенную в Шамборе, малыш так настрадался от холода и страха, что разболелся. А на рассвете случилось еще одно событие, оставившее жуткий нестираемый отпечаток в его памяти. Человек, одетый в черное, тот, что разлучил его с матерью и родным домом, вел себя грубо и жестоко. «Бедный котик!» — твердил Луи, ненадолго выходя из забытья.

На рассвете Поль Трамбле вконец разругался с отцом. Закария Бушар вмешался. Крики ссорящихся звенели в морозном утреннем воздухе. Луи, проснувшись, прижал к себе изголодавшегося котенка, свернувшегося клубком под одеялом.

— Вы жалкие оборванцы! — вопил похититель. — В штаны наложили от страха! Деньги лежат у вас под носом. А вы бросаете меня после всего, что я для вас сделал. Тем хуже для вас! Выметайтесь! Отправляйтесь на ваш треклятый поезд, и чтобы я вас больше не видел!

Луи слышал раскаты голоса и звук хлопнувшей двери. Полю Трамбле предстояло в одиночку осуществить свой замысел: безрассудно затеянное похищение, которое его сообщники сочли безумием.

Разъяренный, он ворвался в комнату, где заперли Луи.

— Вставай, пора в путь! — бросил он, схватив мальчика за волосы.

Вспугнутый котенок встрепенулся и, прыгнув, впился когтями в руку Трамбле, оцарапав его.

— Откуда взялось это отродье? — выкрикнул он, резко дернув рукой.

Луи толком не понял, как именно похититель прикончил котенка. Его жалобное предсмертное мяуканье до сих пор стояло у мальчика в ушах. Луи решил, что и ему уготована та же участь. Пережитый ужас спровоцировал лихорадку.

138