Сиротка. Дыхание ветра - Страница 128

128

«А Бетти тихо плачет — смертельно-бледная и полная раскаяния, — подумала Эрмин. — Я была с ней сурова, но все же мне непонятно, как она могла пойти на поводу у этого пришлого типа, которого совсем не знала. Но я-то оказалась в ловушке. Если я расскажу родителям или полиции о том, что знаю, я разрушу семью Маруа, которая мне совсем не чужая… Нет, я не могу так поступить!»

Она подумала о Симоне, с которым всегда водила дружбу, о набожном Эдмоне, о милой Мари. И тут чья-то рука робко легла ей на плечо. Это была Бетти, бледная, с заострившимися чертами лица.

— Я глаз не сомкнула. Мимин, если бы ты знала, как мне жаль!

— Ну, мне-то удалось заснуть, но я часто просыпалась и наконец решила спуститься. Сварю-ка я кофе.

Бетти, уловив перемену тона, несколько приободрилась.

— Дорогая Миминочка, — воскликнула она, — если бы я могла поправить причиненное мною зло, вернуться назад!

— Перед твоим приходом я как раз вспоминала детство. Вы с Жозефом приютили меня, дали погреться у семейного очага, и я никогда этого не забуду. Я была счастлива, несмотря на перепады настроения твоего муженька. Бетти, пока мы с тобой наедине, нам нужно придумать, как сообщить о Поле Трамбле, не вмешивая в это тебя. Я все еще не могу поверить, что ты так наивно завела с этим типом шуры-муры, как говорят в здешних краях, но предавать тебя я не стану!

— Как тебя благодарить, Мимин? Я не заслуживаю снисхождения, но я так признательна тебе из-за детей!

— Да разве я могу тебя осуждать? — возразила Эрмин. — Ты поверила, что эта любовь способна перевернуть твою повседневную жизнь; ты не догадывалась, что Трамбле тобой манипулирует. Сложность в том, что у нас нет доказательств его вины. Всё, чем мы располагаем, — это подозрения, предчувствия. Как можно его обвинять, если ты не была свидетелем его проделок? Я и так и сяк прокручивала эту ситуацию, но не нашла выхода!

Эрмин ласково взяла Бетти за руку и провела ее в кухню. Обычно в утренние часы здесь уже хлопотала Мирей. Но экономка поздно легла и еще не проснулась. Женщины взялись за дело вдвоем, стараясь не шуметь. Наконец они уселись за стол возле дымящейся кофеварки.

— Может, родителям удастся быстро разобраться с похитителями… — задумчиво произнесла Эрмин. — Тогда никто не узнает, что ты знакома с Трамбле.

— А ключи от приходской школы? — возразила Бетти. — Насчет этого я, кстати, не соврала, я так и не обнаружила, что он выкрал их. Ты видела, как отреагировал Жозеф? Он сразу меня заподозрил. Мимин, я боюсь его. В прошлый раз он меня ударил. Ты верно догадалась, я вовсе не стукнулась о дверь. Он приревновал меня и напился. На следующий день после Рождества Арман, как на грех, распустил язык, сказал, что в церкви какой-то мужчина заглядывался на меня. Это правда, Поль дерзко на меня пялился. Боже, все насмарку! Да еще и забеременела. Жо уже решил, что ребенок не от него!

Бетти дрожала, на лице ее был написан ужас. Эрмин, сжалившись, погладила ее по щеке.

— Ты и так наказана. Успокойся! Я небольшой специалист по адюльтеру, но понимаю, что выбора у тебя нет, тебе придется лгать.

— О, Мимин, что ты говоришь! — зарделась Бетти. — Адюльтер!

— Бетти, в Евангелии есть слово «прелюбодеяние», а другого я не знаю. Иисус ведь простил грех Марии Магдалине. Я думала об этом ночью.

— Ради бога, замолчи! — испуганно проговорила Бетти. — Вдруг кто услышит! Это я допустила это: я виновна, поддалась низким инстинктам, и это я, которая в юности славилась благоразумием! Это послужит мне уроком. В будущем я остерегусь осуждать близких. Я ничуть не лучше, чем Иветта, жена Онезима. Я с ней не водилась, ведь она до свадьбы погуливала.

Эрмин нехотя откусила бисквит с корицей. Ей вспомнился тот вечер за кулисами Капитолия и жаркий поцелуй Октава Дюплесси. Несмотря на страстную любовь, которую она питала к Тошану, импресарио сумел за несколько секунд воспламенить ее тело. И признание Пьера Тибо в середине декабря не оставило ее равнодушной. Она была польщена тем, что так ему нравится.

— Ну что ж, Бетти, женщины слабы, — с улыбкой заметила Эрмин. — И я понимаю, что твоей семейной жизни недостает тепла и романтики.

— Он стареет и делается все более сварливым. А еще он скаредный и подозрительный — и отродясь был таким. Когда Симон предложил отвезти меня в Роберваль на машине, он устроил сцену, что, мол, я разбазариваю его деньги. По сравнению с ним Поль показался мне таким предупредительным! Но при нашей последней встрече глаза у него горели недобрым огнем. Не могу описать, что я пережила. Я сказала себе: «Бетти, так и есть, он уже сыт этой историей, ты его больше не увидишь!» Так оно и вышло. Неплохо он тут попасся…

Бетти разрыдалась, в глазах стояла беспросветная тоска… Эрмин не могла смотреть на это душераздирающее зрелище. Она встала и, обойдя вокруг стола, склонилась и обняла приятельницу.

— Возьми себя в руки, — тихо сказала она на ухо Бетти. — Иначе мои родители что-нибудь заподозрят. Будь мужественной ради Мари, ради сыновей. И не расхаживай перед Жозефом с таким виноватым видом. Если он дознается, что ты наделала, я опасаюсь самого худшего. Сегодня должны позвонить те, кто похитил Луи. И все сдвинется с места.

Тут их застала врасплох Лора. Она посмотрела на них с подавленным видом и уселась возле Бетти.

— Жослин еще не проснулся. Он плакал во сне. Господи, за что это испытание?! Такое впечатление, будто мы с мужем прокляты. Нам пришлось оставить тебя, Эрмин, а теперь у нас отняли сына.

— Мама, не начинай! — резко оборвала ее Эрмин. — Мы отдадим этим людям все, что те потребуют, и Луи вернется к нам. Я позвоню Шарлотте, как только она появится в ресторане. Мне хочется, чтобы она была здесь, с нами. Может, хозяин отпустит ее…

128